Это мне, что ли? Несмотря на непосредственное участие, верилось в успех, все равно, с трудом. Да и реальность пока еще не вернулась в мое сознание. Все происходящее казалось сном.

С огромным трудом у меня получилось высидеть до конца аукциона. Потом еще какое-то время пришлось потратить на очередные формальности, связанные с оплатой и распоряжениями, по какому адресу должен быть отправлен лот.

И первым делом, когда смогла почувствовать себя свободной, я рванула в бар. Мне срочно нужно было выпить, иначе от нервного напряжения я рисковала свихнуться.

– Сто грамм коньяка! – бросила я бармену, обмахиваясь сумочкой.

Лицо по-прежнему пылало, словно меня окунули в кипяток.

Парнишка оказался расторопным, а вот рука моя мелко подрагивала, когда хваталась ею за бокал. И осушила я его двумя глотками.

– Повторите, пожалуйста! – велела удивленному бармену.

Второй бокал я взяла и отправилась за столик. Сидеть на барном табурете было жутко неудобно, да и там я была как на обозрении. А гостей в бар после аукциона потянулось много.

Вторую порцию коньяка я пила уже неспешно, чувствуя, как с каждой каплей уходит напряжение.

Да уж… Поторопилась я с выводами, решив, что заработок легкий. Предложи мне сейчас кто-то снова пройти через все это за бо́льшие деньги, ни за что бы не согласилась!

Я уже почти прикончила второй бокал и собиралась уже с чистой совестью отправиться домой, когда свет лампы загородила от меня чья-то высокая фигура.

Голос раздался раньше, чем я смогла рассмотреть мужское лицо:

– И кто ты такая? Что-то раньше я тебя не встречал на подобных мероприятиях…

Глава 7

От грубости, что прозвучала в мужском голосе, я не сразу сообразила, что можно ответить. Пришелец же нагло уселся за мой столик. Ну и я смогла рассмотреть его лицо.

Бандит какой-то. Он-то что тут потерял? Косая сажень в плечах. Рост чуть ли не как у баскетболиста. Руки размером с кувалду… Еще и этот ежик на волосах. И смотрит на меня так, что по спине мурашки бегают.

Что-то я не на шутку струхнула под таким взглядом. И я понятия не имела, что этому мужику от меня нужно. А его манера вести себя…

– Почему вы мне тыкаете? Мы с вами на брудершафт не пили, – кое-как получилось перебороть страх и сказать почти нормальным голосом.

– А я с такими, как ты, и не пью, – суровые мужские губы растянула ухмылка.

Я аж задохнулась от возмущения.

– Это с каким же, такими? – выдохнула я.

– А это неважно, – склонил он голову набок, прищурив глаза.

При этом взгляд его лениво «ползал» по мне, оценивая, взвешивая. Возмущение мое только росло, но проявляться ему мешала трусость. Этого мужика я боялась все сильнее. Безотчетно он мне внушал страх. Дошло до того, что я уже стала опасаться за собственную безопасность. Казалось, что даже людное и приличное место не помешает ему сделать мне что-то очень плохое. А самое главное, я не понимала мотивов. Что заставило его обратить на меня внимание? Почему именно я?..

И на свои последние вопросы я очень скоро получила ответы, которые и вовсе заставили меня внутренне содрогаться.

– У меня к тебе есть вопрос… – с ленцой протянул мужик, насмотревшись на меня вволю. К тому моменту я уже была на взводе и готовилась просто-напросто удрать из бара и из клуба. – Зачем тебе эта картина?

Вот тут я опешила – даже подумать не могла, что речь пойдет о лоте. Стоп! Так он?..

– Вы – тот, над кем я одержала честную победу? – невольно дрогнули мои губы в улыбке.

Так вот откуда его интерес! Фух! Аж дышать легче стало. Но кажется, расслабилась я рановато, как поняла, когда собеседник мой нахмурился.

– Ты считаешь это победой? Ну допустим… И все же, ответь на вопрос.

Как же противно было это его тыканье! Да и сам он все еще не вязался у меня с ценителем живописи, каким, по ходу, и являлся. Если только, он тут не на таком же задании, как я, конечно.

– Она мне понравилась! – не придумала я ничего лучше и умнее.

Зато тон выбрала правильный – дерзкий на отвали. Но в собеседнике моем это вызвало лишь иронию.

– Да неужели!.. – усмехнулся он. – И какой же показалась тебе эта работа?

Не понимала, почему должна перед ним оправдываться, но мысленно уже лихорадочно вспоминала все, что успела (или захотела) прочитать про картину.

– Она из… ранних работ художника. Техника написания немного наивная и не замутненная знаниями…

Снова почувствовала, как по спине скатилась струйка пота. Пора было уходить отсюда. На этой мысли я схватила со стола бокал и осушила его одним глотком. А ведь это уже вторая сотка коньяка. И результат не заставил себя ждать – по телу вместе с теплом растеклась и легкость. А в голове зародился приятный туман.

– Ты еще и закладываешь? – усмехнулся мужик, ударив себя по шее двумя пальцами в характерном жесте. – А вот подготовилась к уроку отвратительно, – скривился он. – И картина тебе эта не нужна – ты явно здесь по чьему-то поручению. Не сомневайся, это я очень скоро выясню. Хотя уже сейчас есть кое-какие догадки…

Его голос – низкий и с хрипотцой, манера говорить – растягивая слова… Вкупе с его внешностью делали его в моих глазах еще опаснее. Только угрозы его уже не достигали цели, спасибо алкоголю в моей крови.

– А знаете что? Вас совершенно не касается, что и почему я делаю. Тут или еще в каком месте… Захотела и купила эту картину! – вскинула я подбородок. – А вам… вас просто обида заела, что я увела ее из-под вашего носа!

– Так я и думал…

– Что? Что вы там могли думать обо мне? – фыркнула я, ища глазами официанта. Надоело слушать этого надутого индюка бандитской наружности. Пора было отправляться домой.

– Что ты недалекая, ограниченная, блондинка, одним словом…

– Что??? – я задохнулась от возмущения, хватая ртом воздух.

Это уже было слишком – с меня даже весь хмель слетел. А вместе с ним и бравада.

– Ну знаете… – а мужик продолжал рассматривать меня с невозмутимой улыбкой на губах. Он словно взвешивал реакцию на свои хамские слова. – Я… То же самое могу сказать про вас! И я не блондинка, если вы этого не заметили.

А где же этот чертов официант?! И почему бармен проявляет к нам такое нездоровое любопытство? Поглядывает вроде украдкой, но с неприкрытым интересом в глазах.

– Блондинка – это фигура речи, ну или состояние души. Но, кажется, ты даже этого понять не способна.

– Знаешь что? А не пойти ли тебе к черту?! – выплюнула я прямо ему в лицо. На этот раз злость перевесила всё остальное.

Наконец-то! Я махнула официанту, вывернувшему из-за угла. Тот сразу же оказался возле стола. К моему великому изумлению, прежде чем посмотреть на меня, парень со всей почтительностью поприветствовал мужика:

– Добрый вечер, Сергей Генрихович.

– Генрихович?.. – расхохоталась я, чем даже себя удивила. – А фамилия, должно быть, Шварц? Или может быть Фишер? А имя-то чего такое простецкое? Деревенское?.. Счет! – зыркнула я на официанта, выглядевшего совершенно несчастным.

На мужлана я больше не смотрела, но боковым зрением удовлетворенно подмечала, что у меня получилось удивить его. Ну и дар речи он временно подрастерял, что было мне только на руку.

Официант вернулся уже через минуту, протягивая мне мобильный терминал. Оплата прошла молниеносно, и проделала я это на ходу.

– Я с тобой не прощаюсь, – послышалось за моей спиной, когда я уже торопилась на выход. – За все нужно платить, блондинка.

Козел! Какой же он козел! – ругалась я про себя, понимая, что только что услышала в свой адрес прямую угрозу. И кто же он такой? Это я собиралась выяснить в ближайшее время.

Глава 8

– Алло! Вы не говорили, что он опасный тип! – выпалила я в трубку.

Первым делом, оказавшись в такси, я раскопала в сумочке визитку Гаврилова. И сразу же позвонила ему, не откладывая в долгий ящик. Алкоголь, конечно, сделал меня намного храбрее или глупее. Кажется, наговорила я этому… Генриховичу лишнего. И тоже грубила ему в открытую. Но он ведь первый начал.